13 октября. Григорий. На Григория крестьяне обновляли свои постели, жгли старую солому из подушек и матрасов, набивали их новой.
10 сентября. Анна Пророчица и Савва Псковский, Анна Скирдница и Савва Скирдник. В эту пору идет вывоз снопов, хлеб складывается в кладушки, скирды, спешат убрать его перед наступлением сентябрьского ненастья.
26 июня. Акулина Гречишница. «Гречиху сей либо за неделю до Акулины,либо неделю спустя». С этого времени появляется громадное количество слепней, оводов, от которых скот сильно страдает и иногда бегает как шальной, высоко задрав хвост, отмахиваясь им от осаждающих его надоедливых и кровожадных насекомых. «Акулина — вздерни хвосты»: с Акулины и до половины июля скот от жары и оводов бесится.
Зеркало нельзя вешать в угол — так может открыться проход в параллельный мир. Известно поверье, что разбить зеркало — к семи бедам; чтобы этого избежать нужно бросить соль через плечо или повернуться против часовой стрелки три раза. Зеркало, кроме всего, является символом денег. Если повесить его в гостиной или кухне рядом с обеденным столом, это привлечет в дом достаток. С другой стороны, нельзя смотреть на свое отражение в зеркале во время еды: «съедите» свою красоту.
Если во время восхода солнца душно — это сулит ненастье.
2 августа. Илья Пророк.Ильин день. На Илью до обеда лето, после обеда осень. Примечают: если в Ильин день сухо, то шесть недель будет сухо, если в этот день дождь, идти ему шесть недель. Перестают купаться в реке. С Ильина дня идет поворот на осень, хотя лето со своей жарой еще простоит долго. Заканчивается сенокос, начинается жатва.
Глубокий снег — это гарант будущего хорошего урожая. По снегу стелется вьюга — урожай будет скудным.
Частые туманы в марте предвещают дождливое лето.
14 сентября. Симеон Летопроводец. Начало бабьего лета. Если первый день бабьего лета ясен, то бабье лето будет теплым. Бабье лето сухое — осень мокрая.
3 сентября. Агафон Огуменник. «На Агафона леший из лесу в поле выходит, бегает по селам и деревням, раскидывает снопы по гумнам». В ночь на Агафона крестьяне сторожили гумна в тулупах наизнанку, с кочергою в руках, чтобы ни один леший не решился подойти к загороди.